Каждый год в очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана мы вспоминаем о необъявленной войне, которая в мирное время принесла смерть в тысячи домов наших соотечественников и  дала жизнь боевому братству воинов-интернационалистов. И каждый год «афганская летопись» пополняется новыми подробностями – своими воспоминаниями делятся с нами живущие рядом участники тех далёких событий. Именно их подчас скупые откровения становятся для нас самыми дорогими свидетельствами о трагическом десятилетнем противостоянии.

Герои нашей сегодняшней публикации служили в одном, 357-м полку. Но об этом они узнали десятки лет спустя: там, на войне, им увидеться не довелось. Зато теперь, вместе вспоминая события, свидетелями которых стали на чужой земле, они часто начинают с вопроса: «Ты помнишь?..».   

Смертельная «звезда» над Баграмом

Для Алексея Самсонова, первого заместителя главы Камышинского района, война в Афганистане началась в 1979 году: после Серафимовичского техникума механизации он новобранцем-срочником попал в Витебскую воздушно-десантную дивизию, которая первой высадилась в ДРА. Месяц боевой подготовки в учебном центре «Лосвидо», в белорусских лесах, даже для старослужащих прошёл в полном неведении – никто не подозревал, что их ждёт чужая страна. О пункте назначения комбат поведал только тогда, когда, поднятые по тревоге на военно-транспортные самолёты, бойцы оказались в районе озера Балхаш – на дозаправке.

А потом был ночной Баграм – десятиминутная высадка на готовые рвануться с места БМД и санитарные машины. С рассветом увидели горы – для многих советских парней, включая степняка  Самсонова, это было настоящее зрелище. Скоро они узнают, как коварны и враждебны горы на чужой земле.

Первый приказ – разойтись на боевое охранение в радиусе пятисот шагов. Рядовой Самсонов отсчитал триста – и дальше не пошёл: впереди был арык – потенциальная угроза минных растяжек или засады. Так, на практике, постигали новоявленные интернационалисты азбуку выживания в чуждом им мире.

Над аэродромом Баграма по ночам кружила «карусель» — друг за дружкой прибывали самолёты, высаживающие советских солдат. В одну из таких ночей Алексей Самсонов увидел, как ослепительно яркая звезда, вспыхнув, озарила чёрное небо. Утром стало известно: «звездой» оказался ИЛ-76, врезавшийся в скалу, — на его борту была комендантская рота с техникой. В числе 40 погибших военнослужащих был и житель Госстанции Сергей Гиберт. Правда, об этом Алексей Васильевич узнает много лет спустя, уже будучи заместителем главы района: сопоставив факты, убедится, что оказался свидетелем трагедии, открывшей счёт афганских потерь Камышинского района.

Полк Алексея Самсонова выполнял в Афганистане охранные функции в полуразрушенной крепости Бала-Хиссар, где находились склады с боеприпасами, и на других объектах. Участвовать в боевых операциях, по словам Алексея Васильевича, военнослужащим (за исключением разведроты) приходилось не часто: сам он несколько раз был участником таких походов, сопровождал колонны на Джеллалабад. Но смерть ходила рядом и с ним, и терять боевых товарищей ему приходилось не раз.

В одной из схваток с моджахедами погиб его земляк из Ольховского района Юрий Никитенко. Когда группа наших солдат попала в засаду, он получил тяжёлое ранение в грудь, под ураганным огнём «духов» его товарищ не мог до него добраться – их разделяло каких-то 5-6 метров. А когда добрался – было уже поздно: парень умер у него на руках.

Запомнил Алексей Васильевич и старшего лейтенанта Филиппова, хотя знакомство их длилось совсем недолго: выпускник Рязанского военного училища, перед отправкой в Афганистан успевший жениться, старлей в ожидании колонны на Джеллалабад пробыл в полку всего несколько дней. А спустя неделю Алексею Самсонову пришлось ехать в медсанбат на опознание тела…

Гибли не только в боях

На афганской земле парни гибли не только в боях: потеряв бдительность, так легко было оказаться жертвой головорезов в спокойной, казалось бы, обстановке. Особенно легко забыть об опасности незадолго до дембеля. Два сержанта, стоявшие в карауле в районе Кабула, ночью, захватив только штык-ножи, оставили пост и спустились с сопки, чтобы нарвать винограда. Их обнаружили на следующий день, с отрезанными головами. Через две недели у них истекал срок службы. Такое запредельное зверство рождало  ненависть и жажду мести.

Алексей Самсонов вернулся домой в ноябре 1981 года в звании сержанта, с медалью «За боевые заслуги». Родным о своём скором возвращении не обмолвился ни разу – так поступали практически все «афганцы». А спустя несколько лет война в Афганистане приобрела по-настоящему трагический размах: груз-200 потоком пошёл в Советский Союз.

Один против толпы моджахедов

В числе тех, кто с началом войны оказался в Афганистане, был и нынешний водитель районной администрации Александр Мироничев. Его путь в Кабул был таким же, как у Алексея Самсонова. С той лишь разницей, что призывался он из Ольховского района и перед службой закончил ДОСААФ.  

Александр Петрович был очень дружен с Юрой Никитенко, который попал в подразделение Алексея Самсонова. О смерти товарища он узнал там же, в Афгане, на комсомольской конференции. Вместе с ещё одним земляком (которому, кстати, выпала горькая доля везти гроб с телом на родину) сидели в «красном уголке» и плакали. Плакали по Юрке и от собственного бессилия что-то изменить. С тех пор, по возвращении с войны, рядовой Мироничев каждый год приезжает на могилу к другу: не забывал и его мать, пока та была ещё жива.

Первая боевая тревога в Афганистане застала пулемётчика Александра Петровича по пути из Баграма в Кабул. Получив предупреждение по рации о неприятельских танках впереди, бойцы, как положено, окопались и приготовились к бою. Встречи, однако, не произошло: танки нейтрализовал разведбат.

Первая встреча лицом к лицу с врагом, совершенно неожиданная, случилась у Мироничева в крепости Бала-Хиссар. Он очутился один против толпы моджахедов — и, недолго думая, дал по ним очередь из автомата. Пока «духи» лежали под огнём – подоспели товарищи Александра и повязали неприятеля. За этот эпизод отчаянный боец получил благодарность от ротного – за то, что не растерялся и сумел сориентироваться в сложной ситуации.

Это было едва ли не единственное открытое столкновение с афганцами – все остальные бои, в которых участвовал Александр Петрович, по его рассказам,носили характер стычек – моджахеды нападали из-за угла, вели обстрелы, в том числе и ракетные, под прикрытием гор. Второй год своей службы  рядовой Мироничев провёл в артиллерийском полку водителем-гранатомётчиком. Через перевал Саланг ходил в узбекский город Термез, откуда для дивизии доставлялись боеприпасы, питание, обмундирование. В этих рейдах старались расположить транспорт в колонне – Уралы, КамАЗы и зенитки — максимально компактно (поодиночке перебить легче); из-за недостаточного обзора отказались от использования БТРов – зенитные установки закрепляли на ЗИЛах.

Транспортные колонны опасность подстерегала не только со стороны афганских боевиков. В семикилометровом горном тоннеле Саланга, где транспорт шёл навстречу друг другу по двухполосной дороге, однажды из-за аварии случился затор. Горящие фары, удушливые газы работающих двигателей десятков машин превратили тоннель в настоящий ад: запертые люди задыхались в дыму. К счастью, затор устранили раньше, чем кто-либо пострадал. С тех пор движение по тоннелю с двух сторон совершалось поочерёдно с помощью регулировщика.

Высадившихся в ДРА советских воинов, по воспоминаниям участников тех событий, особенно поразила какая-то феодальная отсталость страны – нищета и неустроенность народа. Тем большее впечатление произвела на нашего земляка и его товарищей роскошь дворца Амина, в котором они охраняли одного из больших советских военачальников. Паркет, в ванных комнатах – душистое мыло и всевозможные аксессуары – такого бытового изобилия наши люди не видели даже в своей благополучной стране. Солдат переодели в новенькие комбинезоны… А вот на бритвах сэкономили — выдали пачку нашей «Невы», и вся рота поочерёдно «шкрябалась» тупыми советскими лезвиями.

Часто, наверное, вспоминали потом дворец солдаты, когда жили (несли боевое охранение) на территории аэродрома в палатках, с печками-капельницами, заправлявшимися соляркой. Впрочем, в этих военных городках были свои пекарня, госпиталь и даже походные бани – отрада для солдат, которые в опасных многокилометровых марш-бросках не имевших возможности мыться по нескольку недель.

…События, происходившие с нашими земляками Алексеем Самсоновым и Александром Мироничевым в ДРА, ветераны-интернационалисты, по их словам, сложили в единую мозаику гораздо, гораздо позже – когда об Афганистане заговорили в полный голос. Сегодня, спустя 30 с лишним лет, они признаются: «Будучи участниками войны, мы многого не знали. Мы были просто бойцы и исполняли приказ».

Надежда Каширина.

Фото из архивов А. Самсонова и А. Мироничева