Комментируя происходящее, волгоградский юрист Любовь Меркулова утверждает, что сотни людей были незаконно лишены права голоса и права на законную судебную защиту:

 

— Если они являлись пайщиками, то имели полное право участвовать в принятии всех решений в кооперативе. Но они через длительное время узнали о существовании каких-то уполномоченных, представлявших их интересы на общих собраниях. И почему-то зачастую наши суды отказывают пострадавшим в требовании видеть оригиналы документов, зафиксировавших события этих собраний, лишая возможности посмотреть, кто же вообще в них участвовал.

 

Любовь Меркулова утверждает, что, представляя в суде интересы граждан и изучая материалы дел, столкнулась с тем, что ни одного оригинала документов в них не имеется. Всё основывается, по её словам, исключительно на выписках (а это внутренние документы кооператива). Оригиналы судами почему-то не запрашиваются, а ходатайства о запросе данных документов отклоняются. «Хотя мы все знаем, — аргументирует свою позицию юрист, — что в гражданском процессуальном кодексе имеется статья 67, которая непосредственно требует от судьи отождествления документов – копий и оригиналов. Кроме того, зачастую копии и выписки надлежащим образом не заверены. По ним возникает много вопросов из-за несоответствия данных (например, не совпадают количество участвовавших в собрании и число проголосовавших). Напрашивается мысль даже о фальсификации данных протоколов, но судья просто не хочет об этом слышать».

 

Меркулова заявила, что лично видела такую картину: к юридически безграмотным пострадавшим в коридор просто выходит помощник судьи, спрашивает их фамилию и велит подождать изготовления судебных актов – вообще безо всяких реальных разбирательств, так сказать, без суда и следствия.

 

И ещё один факт, констатируемый юристом (она же, кстати, бывшая сотрудница прокуратуры), касается решения Арбитражного суда Поволжского округа, датированного 24 апрелем 2013 года. Речь в нём шла о налоговых обязательствах кооператива «Честь», и рассматривался вопрос разделения членов-пайщиков на вкладчиков и заёмщиков. «Суд хорошо разобрал эту тему, — говорит Меркулова, — и указал, что в кооперативе уставом не было предпринято данного разграничения на виды, но это деление существовало во внутренних документах кооператива. Из них следовало, что заёмщики несли своё бремя до тех пор, пока не погасят займы. После того, как они исполнят все обязательства, граждане подлежали исключению из рядов пайщиков. Но, опять же, суд не хочет запрашивать документы и каким-либо образом исследовать эту тему, хотя есть решение, вступившее в законную силу и имеющее процессуальное значение».