Работая над циклом статей о селекционерах Камышинского района, не раз ловила себя на невесёлых мыслях. Сколько у нас обширных земель, сколько грамотных специалистов-энтузиастов, выученных ещё во времёна СССР. И потребность в сельскохозяйственных культурах не иссякает, а наоборот, возрастает. При всём при этом в растениеводстве долгие годы предпочтение отдавалось семенам зарубежной селекции. Кроме того, наши старые кадры не знали (зачастую и сейчас не знают), кому передать наработанный годами опыт – в вузах упорно учат другим наукам, новые образовательные программы по селекции можно пересчитать по пальцам. Да и сама молодёжь по известным причинам на периферию не стремится.  

Иногда это кажется страшным сном, в другой раз ошибкой. Возникает вполне резонное сомнение:  стоит ли в этом мороке вообще работать? «Стоит, — говорят наши сельские учёные, — хотя порой и непросто приходится. Задача-то у нас  стратегическая –  обеспечить качественными семенами все потребности российских производителей».

Потому их главные мечтания роятся вокруг профессиональных событий, которые помогли бы отрасли не только удерживаться на плаву, но и стать конкурентоспособной. Не просто на голом энтузиазме сотрудников выводить новые сорта «для количества», но и выручать за них денег соответственно объёмам вложенного труда. Вот и корпят селекционеры всё лето каждый над своими делянками: сеют, удобряют, обрабатывают от сорняков и вредителей, опыляют, кастрируют, дожидаются урожаев. Их склонённые фигуры можно увидеть на поле в самую жестокую жару. Лица загорают почище, чем на курортах. А пальцы, словно у ювелиров, — аккуратные, точные, не знающие промашек.

Военно-сердечная каша

—  Это у Вас что за приспособление? — интересуюсь у старшего агронома-селекционера Аллы Неймышевой, пристально разглядывающей метёлки проса через устройство, напоминающее квадратные очки. Оказалось, действительно очки-лупа для мелких работ. Алла Николаевна выглядит в них настоящим профессором.  И, как вскоре выяснилось, она действительно знает всю подноготную истории развития селекции проса в Госселекстанции.

По её словам, заниматься этой культурой в наших краях стали в 1936 году, в очень тяжёлых, стеснённых условиях. Тем не менее, всё равно изучались методики скрещивания, отбирался материал, который можно было использовать для успешной работы. Опытным путём определялись лучшие способы посевов (однострочные, широкорядные и другие). В дальнейшем они позволяли эффективнее обрабатывать междурядья полей от сорняков, вносить удобрения и заделывать их на нужную глубину. Если говорить в целом, то с просом, как и с другими культурами, соблюдалось заданное ещё первым руководителем-агрономом Камышинского опытно-показательного хозяйства П. Кусковым направление: «… изучение приёмов, с помощью которых можно достичь не только повышения урожаев, но, главным образом, их большей или меньшей ежегодной устойчивости. Ибо только при этом последнем условии местное сельское хозяйство действительно встанет на твёрдую ногу и экономическое благосостояние местного населения приобретёт необходимое равновесие». Даже в годы Великой Отечественной войны эта работа не прекращалась (за исключением 1945, когда просто-напросто не было специалиста).

— В 60-е годы в Госселекстанции начали определять технологические качества зерна: плёнчатость, степень обрушиваемости, выход пшена, его развариваемость, — обстоятельно рассказала Алла Николаевна об эволюции милой сердцу науки. – Время того требовало. Это сейчас больше в почёте рис и гречка. Молодёжь от пшёнки нос воротит: «Цыплячья каша». А раньше все больницы, вся армия и другие отрасли пшеном питались. Недаром —  оно же по своим свойствам очень полезно. В его составе содержится много жира (он со временем окисляется, поэтому при несоблюдении сроков хранения крупа прогоркает), а ещё калий и магний – спасение для сердечников.

Свой «янтарь»

В трудовой коллектив в Госселекстанции Алла Неймышева влилась в 80-е годы. Тогда в нём работало два специалиста (завгруппы Вячеслав Любарец и сотрудник Пётр Даценко) плюс техники:  Галина Катаева, Виктория Харина, Алла Харина, Валентина Гаврилова. Соответственно, и охватываемый объём был солидным, включал в себя три тысячи номеров.

Сейчас Алла Николаевна работает в паре с полеводом Раисой Пархоменко и молодым сотрудником Владимиром Карякиным.

И масштабы, соответственно, меньше. Но она – соавтор четырёх включенных в реестр сортов посевного проса.

Первый из них — «камышинское 95»: среднеспелый, устойчивый к полеганию, осыпанию и засухе. Самый высокий его урожай в 47,9 центнеров с гектара был получен в Саратовской области. Второй, с ярко-жёлтыми ядрами, называется «камышинское 98». Этот раннеспелый сорт отличается прекрасными технологическими и кулинарными качествами.  Из третьего, скороспелого «камышинского юбилейного», на радость хозяйкам получается вкусная рассыпчатая каша ярко-жёлтого цвета. Хочешь – ешь её с молоком, хочешь – с маслом – и так, и так аппетитно. Ну а сорт «камышинское 100» своим собратьям тоже ни в чём не уступает.

Приятно, что совсем скоро в госкомиссию будет передан ещё один сорт местной селекции с красивым названием «янтарное». Пожелаем желтозёрному новичку с честью выдержать боевое крещение.

Ниша для чемпиона

Коллекция селекционера – это не драгоценности, спрятанные в шкатулке, не марки, рядами устроившиеся в кляссере. Для обывателя она выглядит как ровные рядочки растений, уходящие вдаль. Перед каждым закреплена дощечка с индивидуальным номером образца. Но, будто золотых дел мастер, бросивший взгляд на камень, способен рассказать о его достоинствах, так и селекционер по «китайской грамоте» маркировок много чего поймёт. И про родословную сорта расскажет, и про его оценки в разные годы.

«Сюда входят сорок пять сортов: из Турции, Ирана, Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана. Есть сортов десять с Украины, ведь зона Харьковской области для земледелия почти такая же, как у нас, и их культуры дают отличные результаты», — знакомит со своими владениями Алла Николаевна. 

В 2016 году с её делянок убрали все краснозёрные сорта, так как наблюдалось смешение семян. Селекционер, взяв за стандарт «саратовское жёлтое», перешла на жёлтозёрные. Обладающие высокими адаптационными свойствами и продуктивностью, они лучше обрушиваются, их не нужно дважды пропускать через крупорушку.  И вредителей на них очень мало.

Правда, одно время досаждала такая болезнь, как головня различных популяций: сначала первой расы, лет через пятнадцать — второй.  Справиться с нею помогла разработка Научно-исследовательского института  сельского хозяйства Юго-востока. Там создали хороший сорт проса «саратовское 10», защитив его иммунитет от возбудителя этой болезни эффективным геном Sp 2. И с 2005 года вся камышинская селекция проса базируется на нём. Головни на растениях теперь практически нет (может, закрадётся пара больных стеблей на отдельных делянках, но это не показатель, их просто удаляют – и всё).

Алла Неймышева уверена, просо – очень интересная культура. Это своеобразный чемпион по засухоустойчивости, корни которого способны усиленно добывать влагу. И уходит жидкость из проса медленнее, чем из пшеницы. «Как-то в один год у нас установилась очень продолжительная засуха, — вспоминает селекционер, — даже земля вся потрескалась. Смотрю – а просо у меня листики скрутило, будто поняло, что нужно площадь испарения уменьшить. Только дождичек выпал – оно раз, и развернуло листья. Как живое существо. Так что в аномально жаркое время просо вполне способно выручить фермера и урожаем, и зелёной массой на сенаж».

Почему бы фермерам Камышинского района не прислушаться к словам селекционера и не откладывать больше возвращения злаковой культуры, из отшлифованных зёрен которого получается «золотая крупка», на поля района? Тем более что и откладывать дальше некуда. По данным Волгоградстата, в этом году аграрии Волгоградской области 75% площадей  отвели под озимую пшеницу. Около 9% заняты ячменем, по 4% приходится на яровую пшеницу и кукурузу, по 3% – на рожь и зернобобовые культуры. А «ниши» для овса, гречихи и проса оказались совсем мизерными. Разве это правильно?

Елена Кулыжкина

Фото автора