Почему щемящей нежностью отдаёт в сердце, когда слушаешь рассказы простых, много переживших людей? Ещё не погрузившись в подробности их судьбы, вдруг представишь в воображении тёплые домашние картины с ладным звуком стрекочущей зингеровской машинки, с кроватями, где под кружевными накидками «дремлет» гора напушенных подушек, с ароматом картофельных, яблочных, щавелевых пирожков. Может, потому что невозможно сразу и безоговорочно не влюбиться в «иных» людей — бесхитростных, сердечных, не умеющих грязно ругаться (ну, если только необидно крякнут с досады: «Едрит твою гулюшку»)?

Одна из них — Надежда Ильинична Иванова, которая 25 июня отметит свой 85-й день рождения. Не женщина, а просто подарок корреспондентской судьбы.

Она родилась в 1936 году в Костарёво, в простой семье. Отец был конюхом, а мама работала в поле. В семье кроме Нади росло ещё два мальчика. Им выпало тяжёлое, перехлестнувшее войну детство. Впрочем, не только им. У многих тогда сводило от голода скулы, отчаянный взгляд выискивал, чем бы наполнить желудок, а во рту скапливалась пресная слюна. Но скидок на бесхлебицу никто сельчанам не делал. Даже если природа одаривала их урожаем и в колхозные закрома потоком сыпалось зерно, его основную массу всё равно необходимо было сдавать государству на заготовку муки для фронта. Иначе председателя ждала жестокая кара, мог и за решётку запросто угодить не на один год.

Хлеб с привкусом желудей

Жителям городов, наверное, в те поры было всё же полегче. Тем, кто работал на предприятиях, выдавали талоны на питание, а деревенские лишь повторяли, что хлебушко – всему миру дедушка. Некоторые про настоящий румяный каравай только в детских сказках и слышали. Хлеб они пекли себе по особому рецепту: с примесями из мякины, желудей и семян лебеды.

Надя вместе со своей бабушкой тоже ходила в лес за желудями. Собранные дубовые плоды дома сначала дробили и перемалывали, потом добавляли в муку и пекли из этой отдающей горечью «вкусноты» хлеб и пышки.

— Когда на быках, когда пешком отправлялись мы «за приварком» на Второй Камышин, — спокойно, давно отплакав и пережив ужасы голодухи, говорит Надежда Ильинична. — С левой стороны большого моста был магазин. Мы специально вставали в пять утра, чтобы успеть получить в нём две пайки пшённой лузги.

А весной и летом прокормиться крестьянам помогала матушка-природа: они собирали щавель и варили с ним зелёные щи с кислинкой. В каждой семье хозяйки изворачивались, как могли. Другая селянка, вспоминая детство, рассказывала о хлебцах из картофельных очисток и «тошнотиках» — лепёшках из подгнившего картофеля. Не стоит удивляться, что это выстраданное меню запало им в память на всю оставшуюся жизнь.

 Военная зарубка

Казалось бы, годы способны затереть события детства массой других, более поздних. Но уничтожить однажды пережитые острые ощущения не дано и им. 

В Великую Отечественную войну Надежда Ильинична Иванова была маленькой девочкой, на которую, как и на других внучков, не могла надышаться её бабушка. Женщина большого сердца, участливая и хлопотливая,  она привечала взрослых и детей, своих и чужих.

— Как-то жили у нас в доме солдаты. Один вынул из кармана и протянул мне кусочек сахара. Желаннее угощения трудно было придумать. Положила его в рот, показалось, голод отступил, — улыбается рассказчица, а потом мрачнеет. – Вот ещё что врезалось в память. Точно год какой был, не помню, врать не буду. Однажды в сенях бабушка принялась кормить нас щами. Налила полную тарелку. Только мы, дети, сели есть, как загудело небо, налетели самолёты. Она нас сгребла в охапку – и без оглядки в окопы к соседям, которые  специально во дворе сделали укрытие. Показалось, даже само время сжалось от ужаса под воем моторов. (Скорее всего, речь идёт о событиях 1942 года, чуть позже четвёртый воздушный флот люфтваффе за один день уничтожит половину Сталинграда, авт.).

Родной очаг

Отучившись в костарёвской школе 7 лет, Надюша уехала в Саломатино, чтобы окончить десятилетку. Потом девушка три года проработала в колхозе «Штурмовик». Был такой в Малом Костарёво. В Большом существовал другой под названием «Путь к коммунизму».

Зимы сменялись вёснами, прекрасными и дружными, которым радовались все живые существа. Пьянящий до головокружения воздух будоражил предчувствие перемен. И они не заставили себя ждать. Вернулся на родину Николай — отслуживший в армии односельчанин. Надю приметил сразу: «Только ты моя милая, больше никто мне не нужен». Прямой, щедрый – последнюю рубаху отдаст – ну чем не жених? От добра добра не ищут, рассудила Надежда и согласилась выйти за него замуж. Родилось у пары два сыночка и лапочка-дочка. Жаль, отпущенный супругу век оказался коротким, в 49 лет он покинул этот мир.  А дети выросли и стали достойными людьми. Старший сын выбрал профессию электрика, второй выучился на механика, со временем «дорос» до должности главного инженера. Дочь, выпорхнув из родительского гнезда, поселилась в Москве. Она забирает маму зимовать к себе, а с приходом тёплой погоды привозит в Костарёво.

Сейчас у Надежды Ильиничны трое детей, пятеро внуков, четверо правнуков. Скучать, конечно, не дадут, а она старается держать высокую планку. Каждое утро начинает с зарядки, интересуется не только историей села, но и светскими новостями, читает до сих пор без очков (в основном, церковные книги).

Но человека, прожившего всю жизнь на земле, из большого города, конечно, тянет назад. Силы у Надежды Ильиничны уже не те, чтобы возделывать большие площади, а вот грядку редиски да цветочную клумбу она обязательно организует. В этом году из-за обильных дождей поднялась по двору сочная трава – где надо и где не нужно. «Как так? Непорядок, срочно прополоть», — решила хозяйка и взялась за мотыгу.

Дети как увидят, чем она занимается, попеняют, чтобы берегла себя, тяпки от неё подальше спрячут. Но только за порог – мама опять себе работу во дворе найдёт. 

«Когда я на почте служил…» (да нет, не ямщиком)

Двадцать пять лет проработала Надежда Ильинична начальником почтового отделения связи в Костарёво. А начало её карьере положил случай.

Однажды понесла она посылку на почту, где работала знакомая. Та и говорит: «Надя, нам почтальон очень нужен. Не пойдёшь?» Посоветовавшись со свекровью («Как же, как же, я ж у неё в доме жила, значит, нужно советоваться»), молодая женщина приступила к новой работе.  Свекровь думала облегчить ей жизнь, мол, разнесёт письма, и всё, свободна. Вышло не совсем так.

— Тогда жители в нашем селе были очень читающими. Выписывали много газет и журналов: «Огонёк», «Крестьянка», «Работница», — вспоминает наша героиня. – Наберёшь полную сумку и идёшь с ней в любую погоду от одного края села до другого, потом обратно.

Десять лет она разносила по домам газеты и журналы, письма и «приветы» призывникам из военкомата. Наденет платьишко да платочек, не гонявшиеся за модой, зимой валенки для тепла натянет. В оттепель в ямы на дороге провалится, снимет их, воду выльет и опять топает. Может, та мокреть и аукнулась позже, когда ноги «крутить» стало.

Хорошо, если люди с благодарностью да заботой на неё смотрели. А ведь по-разному бывало. Один старичок, живший на отшибе, видя её старания, говорил: «Ой, да не таскай ты тяжесть каждый день. Мне лишь бы телепрограмма была». Другой злился, если замечал, что Надежда, одарив конфетами местных девочек, просила их помочь, и строжился: «Вы чего бегаете? Пусть сама ходит!»

Последние 25 лет Надежда Ильинична проработала заведующей отделением. «Сначала я вела и сберкассу, и почту, потом их разделили, — говорит она. – Я бы ещё поработала, да случился инсульт. Пропала речь, отнялась нога. Дочка Марина тут же всё бросила, ко мне приехала, чтобы ухаживать в больнице. Слава Богу, всё наладилось».

В кругу самых родных и близких Надежда Ильинична завтра отметит 85-й день рождения. Принаряженная именинница, без сомнения, будет особенно хороша блеском в глазах, доброй улыбкой и своей неизменной присказкой «Вот такая история».

Слушаешь её и вновь убеждаешься, что старожилы в Камышинском районе просто поразительные. Вроде бы, здоровье уже не олимпийское, всю жизнь работали, а богатства не нажили, никаких особых благ цивилизации в глаза не видели. Пропустили через себя разные смуты, кои в нашей стране происходят с завидной регулярностью – одну, другую, третью. А внутренне не то что не сгнили, даже не очернились в грубом и алчном мире. Видимо потому что не врут на каждом шагу, живут любя землю, прощают и помогают тем, с кем свела их судьба.   

Елена Кулыжкина

Фото из семейного архива героини