Удивительно, как круто иногда может повернуться первоначальный замысел статьи. Благодаря Елене Суздальцевой, руководителю пресс-службы волгоградского отделения Почты России, нам стало известно о выпуске конверта с изображением фронтового журналиста Ефима Гринина. Поскольку Ефим Иосифович тринадцать лет прожил в Камышине, показалось логичным написать о его судьбе.

Но аккурат в тот день, когда по центральному телевидению транслировали выпуск ток-шоу Андрея Малахова, посвящённый пропаже в Чухонастовке Айлиты Ли, на связь с редакцией вышел один из сыновей Гринина — Леонид Ефимович. Титулованный доктор философских наук, академик Российской академии естественных наук, он очень по-простому, трогательно отзывался о родителях, своих братьях и сестре. Бог его знает, с помощью каких воображаемых «винтиков», «колёсиков» и «клапанов» впечатления от разных событий прошлого и настоящего вдруг наложились друг на друга. Но в результате получилась иная статья: о любви, заботе и необходимости правильно расставлять жизненные приоритеты.  А копилка редакции пополнилась воспоминаниями Антонины Грининой-Земсковой (супруги фронтовика) и книгами, написанными самим  Е. Грининым и его старшим сыном Михаилом. Спасибо Леониду Ефимовичу за этот ценный подарок.

Война. Девушка. Камышин

Говорят, есть такие связи на белом свете, что не имеет значения, сколько раз вы их разорвёте. Всё равно встретитесь. Так и наш Камышин в судьбе Грининых. Впервые как «перевалочный пункт» он промелькнул в судьбе Тони, будущей супруги нашего героя, в 1942 году.

Когда немцы подступали к Сталинграду, девушка решила из него выбраться. Переправилась с военной частью на пароме за Волгу, откуда рассчитывала добраться до Камышина. А дальше на поезде — до станции,  в сорока километрах от которой в селе Франк (ныне Медведица Жирновского района) жили её родители.  Они долго не получали никакой весточки и считали дочь погибшей во время бомбардировок. То-то было радости, когда Антонина появилась на пороге!

В другой раз судьба забросила Тоню в наш город, когда ей, уже студентке Киевского института, не удалось вернуться на учёбу с каникул. Старик-колхозник довёз её из деревни на волах и, не дожидаясь, пока сядет на поезд, уехал обратно. Казалось бы, что могло случиться? Но во время проверки документов молодой милиционер заподозрил в девушке шпионку. Он наотрез отказался пропустить её в пограничный город, пока оттуда не придёт подтверждение личности. Ответ из Киева, понятное дело, мог задержаться на месяцы. Хочешь не хочешь, Антонине пришлось временно устроиться здесь же, в Камышине,  на третий курс в филиал пединститута (из Сталинграда сюда были эвакуированы несколько факультетов). Здесь она и проучилась до весны 1945 года.

— В майские праздники меня отпустили домой за продуктами, — мысленно возвращалась в прошлое Антонина Михайловна. — Дома я задержалась на неделю, ожидая обещанный вызов из Киева, и совершенно неожиданно встретила желанный всенародный праздник 9 мая — День Победы — у родителей, во Франке. На радостях я с местными девчатами рвала тогда в лесу незабудки, чтобы никогда не забыть этот день.

Вскоре пришло-таки подтверждение из пединститута, и Тоня уехала в город своей мечты. После вручения диплома как одну из лучших студенток её направили в Высшую школу журналистики в Харьков. Окончив её с отличием, Антонина стала трудиться в филиале республиканской газеты «Сталинское племя». Среди молодых коллег, горевших идеями и вечно голодных, она встретила своего будущего мужа Ефима. До работы газетчиком за его плечами были Керченско-Феодосийский десант и сотни километров фронтовых дорог, завершившихся в Чехословакии.

Остроумный, начитанный парень сразу положил на неё глаз и объяснялся в любви цитатами из «Суламифи» Куприна. Но и о «земном» не забывал. Романтичные события протекали в феврале – марте, когда цветов для возлюбленной было не достать. А Ефим всё равно не приходил к ней с пустыми руками: то булочку, то пирожок из буфета обязательно прихватит. Наступил 1947-й год. Дело двигалось к свадьбе. Увы, играть её было не на что. Поэтому влюблённые обошлись весёлой вечеринкой в общежитии.

 — Торжество посетил главный редактор газеты, поздравил меня и вручил от имени редакции почётную грамоту, — с добрым юмором вспоминала Антонина Михайловна. — Заметив на моём лице разочарование, он сказал, что главным подарком редакции является, конечно, талантливый муж, который и передаётся теперь в моё распоряжение.    

Всем так хотелось тишины

В ожидании пополнения в молодой семье будущая мамочка переехала к родителям. И сын Мишенька появился на свет не в больнице, а дома. В коротеньких восторженных письмах мужу Тоня писала о своём счастье. Ефим в ответ обещал вскоре приехать к ним.  Сообщал, что рассчитался и обосноваться предстоит на новом месте. Как варианты обсуждали Украину, Самару, Саратов и Сталинград. Но родителям Тони не хотелось, чтобы дети с внуком уезжали далеко. Они предложили осмотреть Камышин.

«Городок хорошо спланирован, широкие, прямые улицы, стоит на Волге, а железная дорога надежно связывает с Саратовом и Москвой, — напишет в своих воспоминаниях Антонина Михайловна. — Камышин выглядел по-деревенски простым, уютным, а главное, тихим. Выросший в огромном шумном Харькове, в «каменной клетке», как он называл свой бетонированный двор, окруженный многоэтажными домами, Ефим хотел теперь пользоваться одновременно прелестями города и деревни. Надо сказать, после войны нам всем, даже молодым, хотелось тишины. Я уже знала Камышин, жила и училась в нём около трёх месяцев, пока не получила подтверждение из Киева. Симпатий к нему я не испытывала, но поддалась уговорам мужа. Родители имели свою причину: они хотели сохранить для внука корову, а в Камышин её не так уж трудно было перегнать пешим ходом примерно в течение недели, пользуясь весенними травами».

Если посмотреть на карту, можно сделать вывод, что «ходокам» вместе с бурёнкой, минуя Жирновск, Котово, Петров Вал, пришлось преодолеть более ста пятидесяти километров. Молодые в это время наслаждались уединением. Ефим устроился работать ответственным редактором в местную газету. Тоня всю себя посвятила ребёнку и хозяйству.  Она старалась стать образцовой женой, поэтому училась вкусно готовить волжскую рыбу. Правда, первый опыт вышел неудачным. Красавец-жерех, выторгованный на пристани, намертво прилип к сковороде и плохо прожарился. Спасибо, Ефим придираться к блюду не стал. Он вообще снисходительно относился к бытовым трудностям, чем сберёг много мирных семейных дней и позволил супруге спокойно освоить такую нужную женщине науку.  Единственное, в чём он оставался безапелляционным, — это в отношении к сыну.

Смысл жизни — дети

Однажды кормящая Антонина съела что-то, от чего у крохи разболелся животик, и он заходился в плаче.

— Вот что, мадам, — строго выговорил ей муж, — пожалуйста, следи за своим питанием и всем, что для него нужно. Я постараюсь освободить тебя от очередей, от тяжёлой работы, а здесь я бессилен. Здесь уж ты изволь быть, как штык!

В другой раз, уже когда Тоня работала, она от усталости не выдержала и принялась шлёпать кричащего малыша по голой попке. Вмешалась бабушка:

 — Если так, то вам совсем не надо детей иметь, — отрезала она и взяла Мишу на руки. — Живите одни бобылями, будете торчать на работе с утра до ночи, потом отъедаться, отсыпаться…

Кроме Мишеньки, в Камышине у Грининых родится ещё четыре ребёнка. Здесь Ефим Иосифович начнёт писать свои первые книги. Внимательный современный читатель найдёт в них много знакомых деталей, ведь повесть «Путешествие за каменную ограду» посвящена стеклотарному заводу, а  очерки «Песня веретена» (включены в книгу «Прощай, отважный человек») — камышинской ткацкой фабрике. Ну а в рассказах для детей «Следы на снегу» имелась в виду камышинская школа, где Ефим Гринин был директором. По воспоминаниям его соратников, помимо литературы, Ефим Иосифович найдёт время ещё и на музыку, обожаемую охоту и рыбалку, на коллекционирование марок. 

К сожалению, судьба отмерит первенцу Грининых очень короткий срок на этой земле. Возвращаясь вместе с товарищами по школе рабочей молодёжи с выпускного вечера, Миша   будет держать в руках аттестат, подаренную авторучку и цветок для мамы.  Вдруг тяжеленный самосвал съедет на обочину дороги,  по которой гуськом направлялись парни. Михаил и три его одноклассника погибнут… До конца жизни Ефим Иосифович, как и вся семья, не сможет оправиться от этого удара.

«Я сам камышинского периода не помню, — с сожалением скажет нам другой сын фронтовика, Леонид Ефимович. – Но мама написала «Историю Большой семьи». Там очень много страниц, в том числе уникальных деталей о  жизни в 1950-е годы. По книге моего отца «Золотые коронки» (включена в книгу «Прощай, отважный человек») в камышинском драмтеатре ставили пьесу «Любовь и ненависть», кажется, в 1959 году. А брат Михаил посвятил очень милое стихотворение вашему городу».

Вновь сделаю отступление и вернусь к дням сегодняшним, когда все кому не лень обсуждают семью пропавшей девочки Айлиты. Зачем? Разглашать любую информацию, даже если очень чешется язык, в интересах следствия нельзя. Обвинять кого-то, будь то семья или односельчане, не зная сути, глупо и безжалостно. Да и, если честно, задай каждый из нас себе вопрос «Знаю ли, успеваю ли в череде будней спросить, что лежит на душе у ребёнка? Является ли он, как у Грининых,  центром моей жизни?», мало чьи ответы окажутся утвердительными. Всё бьёмся, чтобы заработать. Скоро забудем, какого цвета глаза у любимых людей. А уж пиариться на чужом горе, переливая на глупых шоу из пустого в порожнее, по моему мнению,  тем более безнравственно.

Елена Кулыжкина