Вот и подошёл к финалу наш проект, посвящённый 95-летию Камышинского района. Мы уже рассказали о хранителях фольклора, строителях Волжской рокады, местных селекционерах, энтузиастах-краеведах, женских тракторных бригадах и земляках – участниках Великой Отечественной войны… У нас осталась ещё одна, пока не раскрытая тема – о преданиях, созданных народом. Романтичные, таинственные сказания родились когда-то давно и до сих пор живут, передаваясь от бабушек к внукам. Конечно, они далеки от реальности, но в них мерцают и настоящие судьбы, и представления наших предков об окружающей жизни.

У нас осталась ещё одна, пока не раскрытая тема – о преданиях, созданных народом. Романтичные, таинственные сказания родились когда-то давно и до сих пор живут, передаваясь от бабушек к внукам. Конечно, они далеки от реальности, но в них мерцают и настоящие судьбы, и представления наших предков об окружающей жизни. 

Слушать сказания любят многие. Часто даже сильные, брутальные мужчины, прошедшие воинскую службу в «горячих точках». Может быть, потому что такие герои как Степан Разин и Емельян Пугачёв (легенды о них мы публиковали ранее) наделены способностью побеждать мерзавцев? Ну а впечатлительные женщины и детвора с замиранием сердца погружаются в тайны  древних кладов или козней сельских колдуний, а с наступлением темноты боятся высунуть нос из дома.  

«Чьи руки загребали, те и выгребут»

В старые времена Камышинский уезд относился к Саратовской губернии. Было в нём село Золотое (сейчас в Красноармейском районе Саратовской области), славившееся умелыми гончарами и замечательными рассказчиками. Однажды услышанное от них предание кочевало потом по другим поволжским краям, обрастая всё новыми подробностями.  Говорят, именно таким образом история о скупой женщине, «топившей печь» деньгами, попала к жителям Добринок, Антиповки и других сёл.

Давным-давно это было… Рассказывают, в страшных муках умирала в селе жадная старуха. Лежала она сильно больной, но всё глумилась над собственными сыновьями: «Не видать вам никогда накопленных мною денежек. Не дождётесь, так нищебродами и останетесь даже после моей смерти». Попечалились те, постояли около матери, слушая злые слова, да и уехали в поле работать. А одна из невесток осталась дома убираться, стирать, хозяйство обихаживать.

Прошло немного времени. Вдруг услышала женщина из свекровиной комнаты шум. Подкралась, заглянула в щель… Вредная старуха, оказывается, сползла с лавки, достала откуда-то чугунок с монетами – и к печке. Высыпала деньги прямо в золу, перемешала всё руками, а потом  простонала: «Чьи руки загребали, те и выгребут».  Затем еле-еле вернулась на прежнее место и испустила дух.

Невестка бросилась к печи, перерыла всё, но ни одной монетки не нашла. Тогда она подтащила остывающее тело поближе и стала разгребать золу руками свекрови. Одна денежка блеснула, другая, третья… Так весь клад и собрался. На те деньги старухины сыновья детей накормили-напоили и хозяйства свои поправили.    

Пришёл, увидел… и ушёл?

«Да тут и за сто лет всем турецким народом ничего не сделать», – эти слова, по легенде, были адресованы султану Селиму Второму, сыну полюбившихся телезрителям по сериалу «Великолепный век» Сулеймана и Хюррем-султан. Он правил Османской империей всего восемь лет, но, якобы, успел за это время предпринять одну из первых попыток соединить каналом Волгу и Дон. Рассказывают, будто бы Селим даже выделил тысячи солдат для земельных работ между притоком Дона Иловлей и притоком Волги Камышинкой, на месте нынешнего Петрова Вала. Сначала дело закипело. Но, трезво оценив, какой же объём предстоит осилить и сколько средств вложить, правитель от идеи фикс отказался.

Где в этой истории правда, где вымысел, сейчас разобраться трудно. Писатель Карамзин считал, что действительно работы турок по сооружению канала следует относить к 1569 году. Учёный же Штуккенбер в своём исследовании утверждал: войска Селима Второго пробыли на Камышинке чуть больше недели и вряд ли успели столько «нарыть». А уж что и кто там самому Селиму писал по этому поводу, и вовсе «темна вода во облацех воздушных». Тем не менее, дошедшие до наших дней остатки земляных гор жители называет Селимовым валом. Он является объектом культурного наследия федерального значения и подлежит государственной охране.

От ухи щербатого повара – до деревни Щербаковки

В незапамятные времена из-за скудных урожаев и бедности крестьяне вынуждены были идти в бурлаки. Благодаря этому же промыслу выживал и вольный бродячий люд. 

Бурлаки объединялись в артели, чтобы таскать баржи от Саратова до Астрахани и обратно. Их труд был невыносимо тяжёлым. Недаром появилась поговорка «Вниз вода несёт, вверх кабала ведёт». Шли бедолаги, согнувшись в три погибели, налегая на лямку, по зыбкому песку или острым камням, ранившим ноги. Отдыхали во время коротких остановок. Там же дружно латали заношенные рубахи и переобувались в новые лапти. Когда артель отправлялась дальше, на берегу оставалось множество истоптанной лыковой обуви.

Знающие люди сказывали, что как-то в одной артели прижился мужичок по прозвищу Щербак (вроде, зуба у него не хватало). Он слыл умелым кашеваром. Из тех, кто мог приготовить еду чуть ли не из топора. А его коронным блюдом была щерба – уха из мелкой неочищенной, только потрошёной рыбы. Может, ещё из-за неё так мужика прозвали…

Но однажды, когда артель проходила мимо Столбичей, Щербак заболел. Как ни жалко было, пришлось товарищам его оставить на волю судьбы на пустынном берегу. Выживет – ладно, не выживет – так тому и быть. Щербак же, напившись чистой воды из бежавшей неподалёку речки, не только уцелел, а ещё и силушки богатырской набрался.

Поскольку не было у него ни родных, ни собственного хозяйства, возвращаться в деревню он не стал. Поставил избу, стал ловить рыбу себе для пропитания. Когда бурлаки об этом узнали, они очень обрадовались. С тех самых пор всех своих занемогших оставляли в окрестностях речушки с целебной водой. Постепенно на некогда диком, заросшем бурьяном месте, разрослась деревня. И стали называть её Щербаковкой. Так и по сей день величают.  

Елена Кулыжкина.

Фото: госкаталог.рф.