11 апреля будет отмечаться Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Как мы уже писали, дата была выбрана неслучайно. В 1945 году в этот день в печально известном Бухенвальде, который нацисты собирались уничтожить из-за приближения войск наших союзников, произошло интернациональное восстание. Пленники подготовились к нему заранее: раздобыли оружие, изготовили гранаты, припасли бутылки с самовоспламеняющейся смесью и ножницы для резки колючей проволоки. В назначенный срок узники пошли на штурм казарм и складов с оружием… Их отчаянный порыв увенчался успехом — эсэсовцы были повержены, а на виселице болталось чучело Гитлера. В тот день от уничтожения спаслось более двадцати тысяч заключённых,  среди которых находилось девятьсот четырнадцать детей.

Ужасы фашистских концлагерей пережили и многие наши земляки. Одной из них, 84-летней Вильгельмине Ивановне Надеиной, ныне жительнице Верхней Добринки, в начале Великой Отечественной войны было всего два годика. Поэтому о трагических событиях, которыми женщина поделилась, ей известно со слов мамы.

Родилась Вильгельмина в Одесской области в крестьянской семье. Имя, которое дали малютке,  происходит от германских слов «wil» (воля) и «helm» (шлем). Оно олицетворяет стойкость его обладательницы в любых трудностях. Как в воду глядели мама и папа крохи, хотя до войны жили вполне беспечально.  Отец работал в колхозе, его супруга воспитывала доченьку. В 1941-м году семья пополнилась ещё и сыном Альбертом.

Дочь нашей героини, Екатерина Николаевна Патласова, дополнила, что дом бабушки с дедушкой стоял в селе Зульц Варваровского района, основанном ещё в 19-м веке немецкими переселенцами. Сейчас этого населённого пункта не существует, а когда-то в нём кипела жизнь:  в школе звенели детские голоса, на базарах хозяйки азартно торговались с покупателями, в  столярных мастерских местные умельцы «колдовали» над деревянными рамами, дверями, мебелью. И вот в это село сквозь ароматы цветущих акаций и радость трудовых будней добралась война.

В Центральном архиве ФСБ России сохранились сведения «Об установленных злодеяниях, учинённых над гражданами СССР немецко-фашистскими преступниками» (так дословно называется цитируемый ниже документ, где содержится информация и о Варваровском районе):

«… Расстреляно 206 человек. Умерло после истязаний и пыток 45 человек. Погибло всего 423 человека, из них 172 военнопленных. Подверглось арестам, побоям и насилиям 162 жителя. Количество угнанных в немецкое рабство (по спискам) – 394 человека».  

Дорога в ад

— Мама рассказывала, что, когда соседка принесла ей страшную новость о скором отправлении из села неизвестно куда, мы, дети, ещё спали, а отца не было дома, он погнал на пастбище скот, — вспоминала Вильгельмина Ивановна. – Она покидала в котомку вещи и отправились с ребятишками на станцию, где уже стояли товарные вагоны. Тщетно мамочка пыталась найти среди испуганно сгрудившихся сельчан своего мужа. Но куда там – всех, как скот, загоняли в эшелоны… Папа позже нас как-то сам нашёл.

Долго мы ехали в духоте, тесноте и грязи. Попали под бомбёжку. Один из снарядов разнёс состав, было много раненых. В этом аду отца и брата обнаружили под вагоном, отправили в госпиталь.  А нас с мамой отвезли на станцию и поселили в бараке.  

Смерть всё-таки обошла стороной и женщину, и её детей. Но муки лагеря на чужбине достались всем троим без скидок на возраст и невеликие силы. Один Бог знает, как удалось маме Вильгельмины сберечь ребятишек. Как не сойти с ума при виде их бледных лиц, перекошенных гримасами голода и порядковых номеров на казённой одежде. Да ещё не отпускала ни на минуту тревога за судьбу мужа. Он защищал Родину, попал в плен и мыкал горе в трудовом лагере.  

Долгожданная свобода

«Мама вообще не любит вспоминать о войне, начинает плакать, — дополнила рассказ сельчанки её дочь Екатерина Николаевна, — как-то раз обронила, что еда была очень скудной. Морковную баланду вспоминала, какой и скотину хорошие хозяева не кормят. Поэтому стараемся её поменьше тревожить. Ухаживаем, выполняем все её желания».   

Поскольку здоровье Вильгельмины Ивановны оставляет сейчас желать лучшего, мы тоже не стали расстраивать пожилую женщину (в августе ей исполнится 85 лет) расспросами. Но, по воспоминаниям других узников концлагерей, их там и не кормили, и не лечили. В «больнице» из несчастных выкачивали кровь, с них снимали кожу, а если «добрый доктор» протягивал измождённым малышам конфетки, в угощении вполне могла оказаться порция яда.    

Когда пришли советские войска, семью Вильгельмины  вместе с другими освободили и отправили на родину. А в 1947 году домой к ним вернулся отец. Конечно, чувство постоянного голода, злобные овчарки, окрики и избиения охранниками, стоны их жертв в концлагере навсегда не забылись. Но дни всё-таки шли, повседневные заботы «переключали» внимание со страшных картин прошлого на настоящее, и жизнь постепенно входила в мирную колею.  

Вильгельмина (слева в верхнем ряду) с родителями и братом

В 1958  году семья переехала в Красноярск, где подросшая Вильгельмина стала трудиться штукатуром-маляром. Она вышла замуж, воспитала вместе с супругом сына Сергея и дочерей Ирину и Катю. 

В 1995 году переехали в Джамбул, а когда в Казахстане начались притеснения, перебрались в Верхнюю Добринку. Тут бывшие горожане завели хозяйство, разбили огород. Справились, в общем. Всё у них сейчас есть, а главное – лад между собой, уважение и забота.  

И хотя наша героиня знает о проведённом в концлагере времени по рассказам мамы, легче ей от этого не стало. Память, бешено скользя от одного пересказанного дорогим человеком эпизода к другому, всё равно бьёт по больному наотмашь. Ведь всё, что спасло маленькую Вильгельмину в чёрной неволе, среди сырого тряпья, рядом с безжалостными охранниками, — это молитвы матери и её самоотверженная любовь.  

Елена Кулыжкина.

Фото из архива героини.