После публикации материалов о деятельности районных учёных из лаборатории селекции, семеноводства и питомниководства ФГБНУ «ФНЦ агроэкологии РАН», расположенной в Госселекстанции, многие читатели «Уезда» были приятно удивлены тем, что благодаря стараниям энтузиастов в нашей глубинке сохранилась классическая школа селекции. И слава богу, что она в трудные времена не канула в Лету. Новые сорта пшеницы, ячменя, проса, сафлора и других культур в современной обстановке являются стратегическим направлением хозяйства, способным решить вопрос продовольственной безопасности.

Конечно, для каждого из селекционеров их детища, выношенные и выхоленные за много лет, как родные ребятишки. Кандидат сельскохозяйственных наук Ирина Маркова, например, один из пшеничных сортов даже решила назвать в честь своей мамы «цесаревной».

— Фамилия её была Цицарева, отсюда и «цесаревна». Перед уборкой эта пшеница окрашивается в очень красивый «румяный» цвет, — говорит Ирина Николаевна. — Вообще все свои сорта мы сами называем: в память о важных событиях, достойных людях, просто о том, что дорого сердцу. Допустим, сорт яровой пшеницы назван «Зинаидой». Во время войны сюда приехала работать Зинаида Фёдоровна Шишанова – она создала прекрасный сорт яровой мягкой пшеницы «камышинская 3», из муки которой получается высокий, воздушный, очень вкусный хлеб.

В просторной блузе и шляпе, защищающей лицо от зноя, Ирина хозяйкой ходит по своим делянкам, обстоятельно посвящая нас в историю каждого сорта, давая качественные характеристики своим любимцам и даже вспоминая по теме любопытные исторические факты:

— Вы знаете, почему одну пшеницу называют белозёрной, а другую краснозёрной? Когда-то, ещё при царе Горохе, работали простейшие мельницы, которые давали 60 – 70 процентов выхода муки. И чем тоньше, чем светлее оболочка зерна пшеницы, тем больше получался выход. А краснозёрные сорта надо обмолачивать — из-за большого отхода мука из них становится серой. Раньше селекционеры старались сосредоточиваться на белых сортах (у них и зерно крупнее), сейчас и с краснозёрными работаем.  У меня тут половина массива засеяна белозёрной, а другая половина – краснозёрной. Требуется очень хорошее зрение, чтобы отличить материал, когда насыпаешь зёрна в отборочную ёмкость и смотришь на оттенок: у белой он с зеленцой, у красной с багрянцем.

Смотрит, скрещивает, переживает за урожайность и жаростойкость сортов сельскохозяйственных культур Ирина Николаевна уже сорок лет. «У меня здесь больше всех стажа!» — с гордостью говорит она. Приехала сюда сразу после окончания саратовского института, где готовили грамотных специалистов, способных сразу же приступить к работе.

Сначала Ирина погрузилась с головой в селекцию ячменя (он тогда занимал второе место в регионе по посевным площадям). В итоге после всех положенных манипуляций в госреестр был занесён «камышинский 23» — высокоурожайный, засухоустойчивый, не поражаемый твёрдой головнёй ( это такое заболевание растений). В 90-е годы фермеры его даже предлагали обменивать на сахар и машины – лишь бы им дали семян. А сейчас отношение к сорту немного другое – он у нас тяжело обмолачивается, нужно увеличивать обороты барабана на комбайнах. 

Много историй про разные культуры хранит память Ирины Николаевны, а дополнительные знания она, влюблённая в природу с детства, черпает из опыта коллег и собственных наработок. С чем-то широко распространённым бывает не согласной. Например, с утверждением, что каша из полбы имеет ореховые нотки. «Да не почувствовала я там никакого ореха, больше на молодую кукурузу похожа. Только варить её надо не на молоке, а на воде».

Своё мнение на этот счёт многим, в том числе и мне, составить сложно. Эту самую полбу одни  видели только на полках камышинского гипермаркета в пакетиках за 85 рублей, другим и вовсе  она знакома только по строчке в пушкинской «Сказке о Попе и работнике его Балде». Помните, главный герой договаривался о плате за свои труды: «Буду служить тебе славно,/ Усердно и очень исправно,/ В год за три щелка тебе по лбу,/ Есть же мне давай варёную полбу».

Поэт имел в виду грубую, зато питательную кашу, которая когда-то была основным продуктом в бедных семьях. А вот о полбе как об особом виде злаков и её современном состоянии вместе с Ириной Марковой нам рассказал руководитель местной лаборатории селекции Павел Смутнев.

Чем больше – тем лучше

— Павел Анатольевич, понятно, что в нынешних условиях санкций особенно важно развивать собственную селекцию, чтобы никак не зависеть от западной. А вот для чего вообще нужно такое генетическое разнообразие сельскохозяйственных растений?  Зачем вам в отделе настолько обширный диапазон: и мягкая озимая пшеница, и яровой ячмень, и посевное просо, и многие другие культуры?

— Чтобы не только, по большому счёту, накормить людей, но и обеспечить им здоровое питание. Не секрет, что человек не может себя хорошо чувствовать, регулярно употребляя в пищу только определённый вид пшеницы, корнеплодов и так далее. Ему необходимо разнообразие в еде. И лучше всего – зерно, ягоды, корнеплоды с той территории, где он живёт и к условиям которой привык. Для этого селекционеры и создают новые сорта, собирают коллекции, просчитывают их потенциал.

Если говорить конкретно о полбе – то она, хоть и ближайшая родственница пшеницы, но продукт по-своему уникальный. Он будет полезен людям с сахарным диабетом, аллергикам, тем, кто страдает анемией, хочет похудеть или просто укрепить иммунитет.

— На что похожи зёрна полбы?

— На пшеничные, но крупнее по размеру. Их отличительная черта — защита жёсткой оболочкой – таким «щитом» от влияния вредителей, засухи и сорняков.

Новое – это хорошо забытое старое

По словам Павла Анатольевича, полба в России незаслуженно была надолго забыта (отчасти из-за её невысокой по сравнению с пшеницей урожайности и трудностей в обработке – нужно иметь в наличии технику и немало усилий приложить, чтобы отшелушить зёрна от приросшей плёнки).

В 21-м веке пыль забвения с полбы стряхнул доктор сельскохозяйственных наук профессор Анатолий Мережко. Он вместе с единомышленниками изучил коллекцию, имевшуюся во Всероссийском институте генетических ресурсов растений имени Вавилова. Отобрал лучшие по агрономическим показателям образцы и начал с ними работать дальше. В результате длительного труда появился новый плёнчатый сорт. Но однажды случилось так, что при осмотре делянок кто-то из гостей подначил Мережко: «Хвалите свою полбу, а её из-за плёнчатости неудобно использовать в производстве. Вы сделайте её голозёрной». И Анатолий Фёдорович взялся за работу, растянувшуюся почти на 20 лет. Кроме других важных показателей, учёный никогда не забывал и о вкусовых качествах будущей продукции. Анализировал он их, как зачастую и наши современные селекционеры, используя самые простые подручные средства. Например… китайские ситечки для чая. Ну а дегустаторами выступали члены семьи Мережко – они первые отведывали приготовленную кашу и делились впечатлениями. Таким образом, в конце концов появилось два десятка голозёрных линий полбы с достаточно высокой продуктивностью.

— Нам, конечно, интереснее выращивать продукцию, на которую сейчас есть спрос у фермеров, —  говорит Ирина Николаевна. – Вот, например, здесь пшеница сорта «фурор» посеяна. Это заказ инвестора, который захотел, чтобы для него сделали краснозёрную яровую мягкую  пшеницу. В прошлом году «фурор» показал превышение стандарта на шесть центнеров. В этом погодные условия тоже складываются для него благоприятно, поэтому будем ждать хорошего урожая. Но и полбу, и другие культуры тоже, конечно, необходимо улучшать. Всё меняется, неизвестно, что будет дальше, и надо быть готовыми к разным запросам.

Очень хочется надеться, что через несколько лет в Камышинском районе появится свой сорт полбы и наши жители смогут по достоинству оценить и текстуру, и лёгкие кукурузные (или всё-таки ореховые?) тона, присущие блюдам из этого злака. Во всяком случае, обнадёживающее начало районными учёными положено. 

Елена Кулыжкина.

Фото автора